Перебеги меня. Современная проза - Александр Цыганов
Я вытянул шею и выглянул за плотину:
– Ещё снимать надо.
– Сейчас. Подождём… – дядя Максим довольно кивнул.
– И поедим! – подмигнул Димка и снял с Яруша рюкзак, – Я как раз нажарил вчера…
– Кролик, – заглянул ему через плечо дядя Максим… А говорил, что зайцев ему много, – но тоже достал хлеб, лук и соль.
Я расстелил из подсумка брезент, выложил термос, яйца, белый хлеб, молоко, овощи – всё, что приготовила бабушка.
– Баба Маша! – Дима сложил ладони лодочкой и поднял глаза к небу.
– Не паясничай, – палкой ткнул его Максим, – Ешь или сам в воду полезешь…
Даша распрашивала про рысей, дядя Максим охотно отвечал. Мне и Димке было тоже интересно его слушать – об этих кошках он знал много, постоянно наблюдал за ними, знал повадки и даже привычки, которые, оказывается, у каждой кошки были свои.
Так, не все рыси охотятся ночью, например, Князь, которого привезли нам, запросто выходил на охоту и днём – особенно в пору резкого увеличения популяции зайцев или лис.
Везучка предпочитала "падать" на зайца с дерева, Князь – догнать его. Он делал длинный прыжок из травы, резко набирал скорость и цеплял зайца передними лапами. Ещё он не брезговал мышами и лисами, вот только белок и птиц не ловил.
Везучка ела всех:
– Натерпелась, бедняга. Единственный котёнок, которого не забрали – успела спрятаться в дальнее логово. Молоком отпаивал месяца два в вольере, потом в лес выпустил. Конечно, встречались, – Максим усмехнулся. – Я её прикармливаю, когда жарко, поэтому она не очень прячется, а так – и не увидишь. Князя – так вообще из питомника привезли, она его охотится учит до сих пор. Этот дурачок и к человеку подойдёт. Не одичал ещё.
– Опасно? – заинтересованно спросил Мелех.
– Ещё бы. Тебе ль не знать. 25 килограмм чистого веса с когтями и зубами. Она и волка прогонит, если он один, конечно. Маленькие они у нас еще… вот подрастут… И сами не нападут, если нет угрозы гнезду – лучше спрячутся.
– А что в рыси самое интересное? – спросила Даша. Максим задумался…
– Интересное… всё, наверное. Мне с кошкой домашней её сравнивать интересно – с моей вот они встречались, я сам видел – потёрлись друг об друга и разошлись. Фантастика. А самое красивое у рыси – это глаза…эй, вы, никак, к рысям сходить хотите?
– Э-э-э, – Дима вскинул обе руки вверх, – Я нет, я "пас"! Мне зайцев хватает и бобров…
– У нас нет бобров! – Максим снова хотел ткнуть Мелеха палкой, но тот увернулся:
– Ну, тогда сурков…
– Неженка! – усмехнулся Максим, Димка пожал плечами:
– Меня в детстве кошка укусила. За живот…
Дашка рассмеялась.
Сняли с плотины ещё три бревна.
– Хватит пока, – вылез из воды дядя Максим, – Сначала надо будет мусор убрать, а то запрудим случайно. Надо на камнях ниже ещё посмотреть – там некоторые ветки уплыли. Идём, посмотрим до 14 участка.
– Я сам посмотрю, – Дима вскочил на Яруша, – Идите к своим рысям. Держи, Сань, – протянул мне свой бинокль, – С возвратом!
Поднялись на возвышенность. Оставили Аннушку. Дядя Максим проверил ветер, объяснил:
– У рыси, как у всякой кошки, очень чувствительные слух, обоняние и зрение. А живут они в самой чаще, так что, Даша, под ноги смотри внимательнее…
Растянулись цепочкой. Даша шла в середине.
– Вот отсюда их видно, – дядя Максим присел. – Тут между деревьями "прогал". – Достал бинокль, долго приглядывался, потом показал, – вон видите, там дерево старое на боку лежит?
– Это скорее кусок дерева…
– Ну да, это я его туда затащил. Сердцевину выпилил только. Там у Везучки гнездо. Если повезёт – увидите хвост…
– Я с другой стороны заходил, – я передал бинокль Даше.
Дядя Максим покосился на меня:
– Не делай так без меня больше…
Мы ждали. Даша долго вглядывалась, потом прошептала:
– Мне кажется, я вижу хвост…
Максим присмотрелся тоже:
– Нет, это ветка… В глубине спят, наверное. Пошли.
Рысей мы в этот день не увидели.
***
Вечером Дима заехал с какой-то информацией по суркам, но я думаю, что просто, чтобы вкусно поесть и пообщаться с дедом.
Дед долго его выпытывал по вопросами о разных участках – особенно его заинтересовали Димкины докладные по зайцам и лисам. Мы с Дашкой зевали, сидя за столом рядом.
Я достал карту с блокнотом, выложил их перед дедом:
– Тут всё есть…
Димка таким взглядом меня окатил… как кипятком:
– Даша, идём воздухом подышим?.. – поднялся он.
– Пошли, Дим, – она вспорхнула и поскакала за ватником… Косуля. Нет, не косуля… Коза.
Дед указал на карте седьмой участок:
– Самый проблемный, получается. Пока Михайловича нет.
– И четырнадцатый, – я провёл пальцем дальше. Вдоль всего ручья. А на пятнадцатом у Сергеевича всё хорошо. И зайцы и сурки – всем всего хватает. И лес он вовремя почистил, чистенько там.
– Ясно, – дед отодвинул карту, – А что там у Семёна с Юрием Княземским за дела? Опасный он человек, непредсказуемый. Ты со Стасом общаешься…
– Он фураж нам подогнал… – я почесал за ухом. – Рябины взял пять мешков, сухостоя на полсела.
– Темнишь, брат… – дед налил кипятка и подвинул мне кружку, – Что там с волчонком вы вымудрили?
– Но он нам с ружьём помог… – я не знал, что ещё сказать. – А волков у нас и так было много.
– Много… дед пробарабанил пальцами по столу, – Ремня бы вам всыпать "много" вместе с Семёном… и без Димы не обошлось, так?
– Так… – я опустил голову.
– И теперь у нас где-то в сёлах будет на дворе жить здоровенный волк… Молодцы!
– Так… – я снова вздохнул.
***
На улице было свежо и тихо. Возились в своей конуре Полкан с Жучкой, где-то далеко досвистывала свою песню вечерняя птица. В воздух пахло уже той осенью, которая чуть застоялась – с ароматом грибов, еле слышного, тянущегося по низу печного дымка, прелой травы и земли.
Я сел на крыльцо. Где-то из-за ворот глухо донеслось: "Бу-бу-бу", – вслед за чем раздался звонкий Дашкин смех.
Хотелось взять Аннушку и одному, без людей, без собак уехать на седьмую заставу, чтобы там, в темноте у Михалыча досмотреть какой-нибудь неподвижный сон.
Я выключил лампу на крыльце, пересел к сараю, где было значительно прохладнее, подвинул полешко к стене, откинулся назад и стал смотреть в небо.
Оно постепенно становилось всё ярче и звёзднее – глаза привыкали. Был один из таких осенних вечеров, когда воздух становится абсолютно прозрачным, а звезды, кажется, можно уже потрогать руками. Я вытянул перед собой
